Язычество возвращается?

По разным соцопросам от 60 до 80 % россиян называют себя православными. При этом воцерковлены около 10–12 % (это те, кто регулярно исповедуется и причащается), для остальных Православие остается формой культурной идентичности. Я не думаю, что это плохо само по себе, однако, восприняв Православие как культурную традицию, важно понять и принять её духовно-нравственное основание. От внешнего необходимо двигаться к внутреннему.

Из интервью Патриарха Московского и всея Руси Кирилла газете «Известия» 12 мая 2009 года

Язычество. Когда мы произносим это слово, в воображении возникают картины времён чуть ли не пещерных, в крайнем случае средневековых, с их мистическими верованиями, малопонятными ритуалами, с их холодной жестокостью. Однако, как показывает жизнь, язычество не ушло в архив. Оно не только сохранилось, но переживает своеобразный ренессанс. Почему так происходит? В чём секрет живучести язычества? Об этом главный редактор «Лампады» Павел Демидов беседует с профессором Московской Духовной Академии Алексеем Ильичом Осиповым.

– Думаю, сначала нужно определиться, что понимать под язычеством. Термин «язычество» происходит от церковнославянского слова «язык», означающего «народ». В ветхозаветную эпоху евреи называли язычниками все другие народы, вкладывая в это слово негативную оценку их религиозных верований, обычаев, морали, культуры и проч. От иудеев термин «язычество» перешел и в христианскую лексику. Однако в Христианстве он уже не включает в себя что-либо связанное с нацией или расой. Им обозначается вся совокупность как религиозных, так и нерелигиозных убеждений, отвергающих монотеизм и принципиально отстоящих от истин, проповедуемых Христианством. Язычество, таким образом, имеет два основных вида: религиозный и нерелигиозный. Оно очень неоднородно. Существует множество его форм: политеизм, шаманство, оккультизм, сатанизм, атеизм, материализм и др. – Почему язычество вновь набирает силу? Нечто подобное происходило в начале прошлого века. Серебряный век был практически пронизан этим. Это совпадение или закономерность? – О, тут мы подходим к весьма чувствительной стороне вопроса – интеллигенции. Уже в XIX веке многие наши православные писатели, такие, например, как А.С.Хомяков, святитель Игнатий (Брянчанинов), Ф.Достоевский, К.Леонтьев, святой Иоанн Кронштадтский, констатировали, что она, как правило, не знала Православия. Судила о нём по его внешним обрядовым формам, и это незнание его сути вызывало больше отрицания и протеста, нежели симпатии. Интеллигенцию шокировали драгоценные митры и кресты, пышные и нарядные, как у женщин, облачения, богатство высших иерархов и прочая, как они выражались, мишура, рассчитанная единственно на то, чтобы произвести внешний эффект. – Но это же действительно не очень хорошо. Как всё это возникло?

– О глубинных истоках этого явления писали духоносные подвижники. И, пожалуй, ярче других – святитель Игнатий (Брянчанинов), который прямо указывал на сползание Православия к обмiрщению* . Как направление церковной жизни на Руси это отчетливо обнаружилось в конце XV – начале XVI столетия в связи с известным спором между нестяжателями и иосифлянами, когда победило иосифлянское направление. Святитель Игнатий пишет, что логичным развитием этого направления стал раскол. Затем Петр I, Синодальный период XVIII – XIX веков, а дальше революции 1905 года, 17-го… Сталин… Перестройка… Вот в чём подвижники Церкви видят причины того, что и интеллигенция, и народ уходили от Православия. Интеллигенция бросалась на поиски различных «учений», а народ всё более впадал в грубые формы язычества, в суеверия. Вот где исток. – Но почему язычество притягивало людей? – Игумен Никон (Воробьев) рассказывал, как они учили Закон Божий в школе. Зубрежка, никаких ответов на вопросы, в результате уроки превращались в часы острот, насмешек и кощунств. А молодежь легко попадалась на удочку дешевых лозунгов типа «Свобода, равенство, братство» и атеистической пропаганды. – В советской школе такими были уроки иностранного языка. Скукотища жуткая. – Иностранный-то язык к мiровоззрению имеет малое отношение, а вот Закон Божий огромное. И реальность была такова: вера в основной массе народа сводилась к обряду, традиции. Понимания Православия было очень мало, и отсюда шаткость убеждений. Тем не менее многие сейчас мечтают о возрождении дореволюционной церковной жизни. – Но это, наверное, малореально? – В чём-то процесс идет довольно активно. – Возрождение дореволюционной жизни?! – Да, посмотрите, сколько уже вновь открыто храмов, монастырей, богословских школ, сколько возвращают земель, зданий. А чего Вы еще хотите?

– Чтобы там были еще и люди. – И людей пока много. Даже лица высочайшего государственного уровня считают своим долгом запастись святой водой, прийти в храм на праздник, поставить свечу… – И опять мы возвращаемся к обрядности, к языческому пониманию Православия. – Это, к сожалению, не понимание Православия, а непонимание его. Вся беда в том, что при юридической свободе Церкви и внешне эффектной её жизни часто происходит угасание духовной жизни в её членах, усиливается процесс обмiрщения. Ведь сущность религии – её духовная жизнь, которая возможна прежде всего при условии правильного её понимания. Но это требует от православных проповедников тщательного изучения опыта тех, кто имел такую духовную жизнь, то есть Святых Отцов. К этому должна бы сводиться вся основная деятельность Церкви, её жизнь, всё богословское образование. Однако такое редко происходит. Посмотрите, какие страшные негативные процессы пошли в Католической Церкви в эпоху её внешнего могущества, чтό породила она в XVI веке: половина верующих ушла в протестантизм. Именно недостаток понимания того, что Христос пришел только ради духовного исцеления человека и Церковь Он основал только с этой целью, а не для решения политических, социальных, экономических и прочих проблем, порождает деградацию христианской жизни. По этой причине и наш народ, продолжая считать себя православным, всё более сползает в язычество. Сейчас уже много признаков этого. Возьмите хотя бы непрерывно издающиеся книги, в которых всё расписано, какой святой от чего помогает: кто от печенки, кто от селезенки… Далеко ли это от классического язычества, в котором каждый бог заведовал своей сферой жизни человека? Но мы этого не понимаем.

– Да-да. К этой иконе поставить свечу – то получишь, а к той – другое… – Ведь не зря говорят: вместо того чтобы совершать молебен перед «Неупиваемой Чашей», полезнее было бы прежде помолиться перед иконой «Прибавление ума». Сейчас, как мне кажется, мы вступили на тот путь, которым тысячу лет назад пошла Западная, Римско-Католическая Церковь. И последствия были налицо. Именно на Западе возник атеизм. Оттуда материализм и, если хотите, сатанизм. Обратите внимание: наш советский атеизм не имел никаких родных корней. Всё оттуда, всé учителя. Но по тому же пути пошло в свое время и наше школьное богословское образование. Академии – Московская, Петербургская – были перед революцией в первом ряду лучших европейских университетов, но духовная атмосфера в них стала плачевной. Кто читал хотя бы «На рубеже двух эпох» митрополита Вениамина (Федченкова), тот знает, в каком состоянии находились наши духовные школы. Мы пошли по пути мiрскому, где суть образования сводится к формальному многознанию. Православие же под образованием понимает прежде всего духовно-нравственное воспитание человека. Древнерусское образование и ставило своею целью образование человека лучшего, а не просто многознающего. – Причина нынешнего кризиса заключается в духовном состоянии Церкви? – Что разуметь под Церковью? Нельзя думать: вот верующий, а вот Церковь. Мы всé составляем нашу Церковь, мы и есть Церковь, наша личная духовная жизнь и определяет состояние Церкви. – А что нам мешает правильно жить? Почему нас тянет туда? Привлекательнее, проще, легче? – Да, конечно. Вот пример. Сейчас вся Православная Греция буквально молится на афонского монаха Порфирия (он скончался лет десять тому назад). Почему? Я лучше зачитаю Вам его научение**, и всё станет ясно: «Два пути ведут нас к Богу: путь суровый и утомительный, с суровыми сражениями против зла, и легкий путь посредством любви. Многие люди избрали суровый путь и "пролили кровь, чтобы принять Дух", доколе не достигли великой добродетели. Я нахожу, что самый краткий и верный путь – это путь любви. Им следуйте и вы...

Не боритесь за то, чтобы изгнать тьму из клети своей души. Проделайте маленькое отверстие, чтобы проник свет, и тьма исчезнет. То же в отношении страстей и немощей. Не воюйте с ними, но преображайте в силу, презирая зло... Не нужно ни диавола бояться, ни ада, ничего. Должна царствовать любовь ко Христу... Оставьте все немощи, чтобы не узнал о них супротивный дух и не стал мучить вас и погружать в уныние. Не делайте никаких усилий к тому, чтобы освободиться от них… И не говорите: "Боже мой, освободи меня от того-то", например, от гнева, тоски. Нехорошо молиться или думать о какой-либо определенной страсти… Не сражайтесь с искушением напрямую, не просите, чтобы оно ушло, не говорите: "Убери его, Боже мой!"» Понятно, к чему призывает верующих старец: без труда можешь вынуть рыбку из пруда. Еще бы не возлюбить такого наставника! – Любовь – это настолько первично, что всё остальное, казалось бы… – Но что такое любовь? Можно заставить себя совершать дела любви. Саму же любовь как чувство насильно в себе не вызовешь, да и не любовь это будет, а лицемерие. Отец Порфирий не учит самому главному: кáк любить Бога, кáк приобретается эта любовь, в чём она должна проявляться... Между тем Христос всё сказал: Меня любит тот, кто исполняет Заповеди Мои. А Заповеди какие? Не прелюбодействуй. Не тщеславься. Не гордись. Царствие Божие силою берется, то есть требуется борьба. До крови: соблазняет тебя глаз твой или рука твоя – отсеки их (в нравственном, конечно, смысле). Вот к чему Христос призывает. А у о.Порфирия – не борись! Это что же за любовь ко Христу?! То же самое слышим у протестантов, в западной мистике! А возьмите жизнеописание старца Харалампия***. Он только что пришедшего к нему молодого человека благословляет произнести по четкам быстро-быстро сразу четырнадцать с половиной тысяч Иисусовых молитв. И что видим? Не прошло и часа, как юноша закончил первые двенадцать трехсотниц, то есть 3600 молитв. Представляете, что это такое?! В секунду прочитать «Господи Иисусе Христе, помилуй мя»? Попробуйте. У юноши, сообщает автор, «язык, как моторчик, непрерывно повторял односложную Иисусову молитву». Сам же Харалампий говорит: «Я могу за один вдохвыдох произнести сто, двести молитв». Как это можно назвать? Откровенной прелестью. Подобное практикуется, кстати, в языческой мантра-йоге.

Этот метод противоречит не только учению Отцов, но и простому здравому смыслу: при такой немыслимой скорости, когда в течение четырех часов молитва Иисусова произносится ежесекундно (!), совершенно невозможно сохранить главнейшее в молитве – внимание, без которого, как писал святитель Игнатий (Брянчанинов), любая молитва «не молитва. Она мертва! Она – бесполезное, душевредное, оскорбительное для Бога пустословие». Поэтому святитель Игнатий наставляет: «Первоначально положи себе произносить сто молитв Иисусовых со вниманием и неспешностью. Впоследствии, если увидишь, что можешь произнести больше, присовокупи другие сто. С течением времени, смотря по надобности, можешь и еще умножить число произносимых молитв. На неспешное и внимательное произнесение ста молитв потребно времени 30 минут... Не произноси молитву спешно... делай после каждой молитвы краткий отдых и тем способствуй уму сосредоточиваться. Безостановочное произнесение молитвы рассеивает ум». – Есть, Алексей Ильич, немало людей, которые искренне считают себя православными, однако в них вполне гармонично уживается и язычество. – Это неудивительно, поскольку в каждом из нас живут ветхий (страстный) и новый человек. И всё зависит от того, как мы относимся к ветхому человеку ловеку. – Мне крайне редко приходилось видеть, чтобы родитель причащался вместе со своим дитятей. Это тоже ритуальное отношение?

Он сделал для своего ребенка по принципу «Всё лучшее – детям», а чтобы причаститься вместе, из одной Чаши, – это не так важно. – Родители просто не понимают, что законы физические и духовные различны. Можно отдать последний хлеб ребенку, но нельзя чисто внешними средствами помочь ему в спасении, не заботясь о спасении собственном. Пока ребенок находится в состоянии, неспособном осознать, понять совершающееся с ним, возможность душеспасительного восприятия им благодати Божией полностью зависит от духовного состояния родителей, поскольку он составляет еще единое целое с ними. Единогласное учение Святых Отцов гласит: Бог не может спасти человека без воли и желания самого человека. А так как ребенок еще не имеет ни веры, ни сознания, ни желания, то только родители могут восполнить это своей ревностью, подготовив себя молитвой, Исповедью, постом к принятию этого Таинства и причастившись вместе с ребенком. И степень их подготовки прямо обусловит степень духовной пользы Причастия ребенка. Когда же родители не заботятся о своем спасении и думают просто Причастием спасти своего ребенка, то глубоко ошибаются. Тогда происходит всем известное: причащают, причащают его, а он подрос – и на дискотеку! Невозможно спасать ребенка, не спасая себя. Преподобный авва Дорофей говорил, что «безумен тот, кто строит дом другому, разрушая свой собственный». Но для многих очень трудно принять эту очевидную истину, поскольку здесь требуется самое сложное – усилие над собой, хотя бы и ради любимого (?) ребенка. Да, бой с самим собой есть самый трудный бой. Победа из побед – победа над собой. Трудно себя переделывать, легче 100 раз причастить ребенка. – Но верят, что в Крещении или Причащении благодать сама собой действует на ребенка во спасение. – Потому верят, что не понимают Православия, не знают следующей великой его истины, радикально противостоящей язычеству: Всемогущий Бог не может спасти человека без воли самого человека. Очень многие вполне искренние православные даже не подразумевают о той пропасти, которая пролегает между Таинством Церковным и магией языческой. В магии главное – правильно совершить ритуал, и цель будет достигнута. В Таинстве же главное – искренность веры человека, его решимость исправить свою жизнь, понимание того, чтό он принимает, и соответствующая подготовка души и тела. Апостол Павел пишет, кто недостойно причащается, суд себе ест и пьет. Но разве достоин тот, кто не понимает, что с ним делают?! Разве не ясно? Это апостольское предупреждение относится к принятию любого Таинства. Священномученик Фаддей (Успенский) писал: «Правда, многих крещеных нельзя назвать воскресшими духовно, так как духовная жизнь их ничем не отличается от жизни некрещеных. Можно креститься водой, не восприняв благодати Духа Животворящего (Ин. 3, 5), ибо сия благодать ни в кого не вселяется помимо желания его». А святитель Иоанн Златоуст говорил: «... ни Крещение, ни отпущение грехов, ни ве́дение, ни Приобщение Таин, ни Священная Трапеза, ни Сподобление Тела, ни Приобщение Крови и ничто другое не может принести нам никакой пользы, если мы не станем вести жизнь честную, строгую и чуждую всякого греха». Это очень серьезная проблема, и если она не будет понята верующими, то наше Православие может постепенно превратиться в набор внешних, ритуальных действий, в то, что было осуждено Христом. – И вот здесь мы действительно очень смыкаемся с западным Христианством. Облаточку Причастия принял, индульгенцию получил… и ты уже свободен. Свободен от греха. – К сожалению, да. – Алексей Ильич, с одной стороны, наше общество, наше руководство озабочено возрождением национального духа, патриотизма, любви к Отечеству… Но в то же время чуть ли не в одном русле идут патриотизм и язычество. Не так ли? – Мне кажется, что так говорить нельзя. Много настоящих патриотов, которые являются действительно православными людьми. Но есть, конечно, и такие, о которых Вы сказали. Причина, следовательно, здесь в мiровоззрении человека. Потому и важно, чтобы патриотизм исходил из православных начал, ибо каков раствор, таким будет и кристалл. Чистый раствор даст прекрасные кристаллы, грязный – и кристаллы грязные. Православный принцип, на котором должно строиться осмысление и решение всех социальных проблем, прекрасно выразил А.С.Хомяков: «Единство в свободе по закону любви»! 

– А язычество не так смотрит? – Языческий мiр интересует только «кожа» человека, и исходя из её потребностей он решает все проблемы жизни. Отсюда и проистекают все заблуждения и кризисы даже в начинаниях самых, казалось бы, хороших. Христианство Лампада № 4 июль – август 19 Тема номера: ЯЗЫЧЕСТВО ВОЗВРАЩАЕТСЯ? же смотрит на душу. И утверждает: невозможно создать никакого счастья на земле, пока в душе человеческой будут живы страсти. Почему употребляем слово «страсть»? Потому, что на славянском языке оно означает страдание, и все страсти действительно приносят человеку страдания. – Но в то же время мiр сейчас буквально пронизан жаждой страсти, культом желания. – При чесотке, говорят, человек пронизан жаждой чесаться, но врачи не позволяют ему этого делать по понятной причине. Такова, утверждает Христианство, и природа всех страстей. Чем больше их удовлетворяют, тем более они становятся ненасытными и мучают человека. Но мiр этого не понимает и не хочет принимать. А что называется мiром? Исаак Сирин сказал, что если мы хотим одним словом назвать всю совокупность страстей, то произносим слово «мiр». – Потому Христос сказал: Не любите мiра и того, что в мiре. – Это так же естественно, как призвать не любить туберкулез, рак и прочие болезни. Однако мiр удивительно близорук. Когда касается пьянства, наркомании, он готов с этим бороться. А как только речь заходит о зависти, самомнении, блуде, стяжательстве и прочем, понимание оставляет его. Но именно душевные страсти и являются источником и питательной средой всех социальных болезней. – Алексей Ильич, есть еще чисто прозаическая, коммерческая составляющая в язычестве. Всякие там вещуньи, колдуньи, приворотчицы и прочая нечисть. – Их «размножение» – прямое следствие упадка общего духовного состояния народа. – Наше общество, похоже, уже находится в этом состоянии. – Всю историю всё человечество находится в таком состоянии. Но сейчас появились другие, совершенно уникальные средства пропаганды обольщения. И отсюда очень быстрое развитие страстей. Рак может медленно развиваться, а можно его очень эффективно стимулировать. Сейчас и идет с огромной мощностью стимулирование страстей. А сами человеческие общества всегда в принципе-то были одни и те же. Библия – великолепная иллюстрация этого. – Ну и какая же перспектива? – В Евангелии об этом прямо сказано: Когда придет Сын человеческий, найдет ли веру на земле? Это сказал Господь, а не кто-нибудь. Только верхогляды надеются, что будет какой-то духовный прогресс. Но отсюда нельзя делать вывод, что мы ничем не должны противостоять этому процессу. Каждый нравственно обязан в себе самом и на том месте, на которое его поставил Бог, бороться с апостасией и делать добро, пока, как писал апостол Павел, есть время. – Каждый должен стяжать дух мирен? – Это, боюсь, для нас уже высоко. Я говорю о нашей деятельности, о том, чтобы стремиться всё делать по совести, разумно и ответственно. – То есть делай, что должно. – Да. Но это возможно, конечно, только при внутренней работе над собой. – Но, с другой стороны, Алексей Ильич, если мы всё равно так или иначе знаем финал, тогда зачем… – А зачем, когда корабль тонет, люди помогают друг другу? Кинут доску, плот... Мы, христиане, прежде всего должны помогать друг другу и всем. Православие свидетельствует мiру, что основной принцип бытия – любовь. Она непреложный закон человеческого существования. И только осуществляя её в своей жизни, мы спасаем и себя, и других.

* Здесь и далее «мiр» (буква i в соответствии с церковнославянской и дореволюционной орфографией) означает не отсутствие войны, но окружающую нас действительность, наполненную всеми страстями. В современном русском языке это слово, к сожалению, в обоих значениях пишется одинаково.

** Цит. по: Старец Порфирий Кавсокаливит. Житие и слова. Малоярославец, 2006. *** См.: Монах Иосиф Дионисиатис. Наставник молитвы Иисусовой. Жизнеописание старца Харалампия Дионисиатского. М., 2005.